Она в третий раз бросилась на него, молотя его кулаками. Аласдэр подошел к ним и осторожно оторвал ее от маркиза.

– Успокойся. В этом нет необходимости, дорогая. Ты слишком восхитительна, чтобы терять время на такого бесчувственного грубияна, как Дев. Кроме всего прочего, Дев был к тебе невнимательным. Ты не должна прощать его за это.

Камелия отступила, шмыгнула носом и заботливо поправила волосы.

– Да, он всегда пренебрегал мной, – согласилась она. – Пока ему не приходила охота попрыгать на моем жи…

– Да, да, понятно! – быстро сказал Аласдэр, неуверенно взглянув на Сидони. – Теперь, как я понимаю, тебе нужно место для жилья, дорогая? Пока ты не сделаешь выбор из массы новых поклонников, которые, несомненно, соперничают за твою благосклонность.

– Это будет одинокое и долгое ожидание. – Камелия с надеждой посмотрела на него.

Аласдэр побледнел.

– Нет, я уверен, вскоре ты ужасно осчастливишь какого-нибудь парня. А сейчас, если мы все успокоимся, то сможем подумать о подходящем для тебя жилье.

Лицо у Камелии вытянулось.

– Девеллин обещал мне две недели, – упрямо сказала она. – И я получу их после всего, с чем я вынуждена была мириться.

Когда маркиз тихо выругался, Камелия злорадно посмотрела на него и повернулась к Сидони. Дела опять принимали неприятный оборот.

– У нас есть дополнительная спальня, – выпалила Сидони, чувствуя жалость к несчастной женщине. – Мисс Ледерли, вы могли бы пожить в ней, пока не подыщете другое место.

– Я так не думаю, – ответила Камелия, окинув взглядом ее невзрачное платье. – Я не в столь отчаянном положении.

– Господи, ведь я могу все устроить! – воскликнул Аласдэр. Он подошел к письменному столу и взял лист бумаги. – Камелия, ты воспользуешься квартирой моего брата Меррика. Он уехал в Милан и останется там до конца сентября.

– Ну, я не знаю… Какое-нибудь роскошное место?

– Вполне. – Аласдэр что-то быстро написал. – Это Олбани.

– О, там живет много богатых парней!

– Да, место прямо кишит ими, – подтвердил Аласдэр и протянул ей свернутую записку. – Отдай это привратнику и спроси ключ от квартиры Меррика Маклахлана.

– А как насчет моих вещей? – прищурилась Камелия. – У меня, их много. Он их отнесет наверх?

Аласдэр похлопал ее по плечу и слегка подтолкнул к двери.

– Моя дорогая, он даже перевезет их для тебя. Но поторопись. Ночной привратник там приходит в шесть, а он ужасно страдает от люмбаго.

Они вместе исчезли в коридоре. Сидони поймала взгляд Девеллина и с трудом подавила смех. Тихо простонав, маркиз прикрыл глаза рукой.

– Боже, не могу поверить, что это все-таки произошло. Тут в кабинет влетел Аласдэр, захлопнул дверь и прижался к ней спиной, будто опасаясь, что Камелия может сейчас вернуться. Девеллин снова выругался.

– Аласдэр, ты сошел с ума. Ей нельзя ехать в Олбани. Женщине там жить не позволят.

– И Меррик тоже не уезжал в Милан, – ответил ему друг. – Вообще никуда. Она этого не знает, верно? Пока она проделает весь путь до Пиккадилли, а затем вернется обратно, я надеюсь, ты успеешь забаррикадировать окна и двери. Боже мой, Дев! Эта женщина – угроза обществу!

Маркиз упал в кресло и мрачно посмотрел на мокрый хаос газет.

– Я люблю, чтобы мои женщины были с огоньком, – буркнул он.

– Да эта женщина прямо кузнечный горн. Серебряные монеты плавятся, стоит ей взглянуть на них, – ответил Аласдэр. – О чем ты думал, позволив ей вернуться?

– Но я понятия не имел, что Камелия вернется. Да и как я мог? Ведь ни одна из них, бросив меня, не возвращалась, хотя двоих я когда-то даже умолял. Я сам был донельзя удивлен! И спасибо тебе за помощь.

– Только незачем кричать, – сварливо ответил Аласдэр, затем повернулся к Сидони, протянул ей руку и уже более мягко сказал: – Позвольте, мэм, пасть к вашим ногам. Я – сэр Аласдэр Маклахлан, ваш новый и самый горячий поклонник.

Все еще стараясь не засмеяться, Сидони взяла протянутую руку.

– Я – мадам Сен-Годар. Живу напротив. Я пригласила его светлость на чай, куда придет и мой викарий.

– О! – Теперь лицо вытянулось у Аласдэра. Но маркиза, видимо, занимало другое.

– Ханиуэлл! – крикнул он. – Иди-ка сюда, малодушный!

Дворецкий влетел в комнату:

– Да, милорд?

Девеллин бросил подозрительный взгляд на друга.

– Ханиуэлл, достань из кассовой шкатулки сто фунтов, отправляйся в Олбани и разыщи мисс Ледерли.

– О, сэр! – побледнел несчастный. – Она меня очень не любит. Может, вы пошлете Фентона?

– Идите оба! – рявкнул маркиз. Ханиуэлл жалобно вздохнул.

– Знаете, что в таких случаях говорит моя бабушка Макгрегор? – сказал Аласдэр. – Трус лучше трупа.

– Перестань болтать свою шотландскую чушь. А ты, Ханиуэлл, возьми еще кнут, если с ним ты будешь чувствовать себя лучше. Только, ради Бога, не приводи ее назад. Сними ей квартиру… хорошую. В Сент-Джеймс-парке. Нет, возьми две сотни, пусть это будет Мейфэр.

– Сократи расходы, Дев, – предупредил Аласдэр. – Ты избавился от этой злобной сварливой женщины.

– Она ведь не может жить на улице, – сердито ответил маркиз. – Я обязан дать ей хотя бы крышу над головой.

Дворецкий подозрительно смотрел на хозяина.

– Сэр, имея две сотни, она может нанять собственную крышу.

– Боже, Ханиуэлл, не вздумай дать ей наличные деньги! Она тут же проиграет их у Лафтона. Сделай это сам. Арендуй на год, возьми с собой нового слугу… как, дьявол, его зовут?

– Полк, сэр. Генри Полк.

– Да, Полк, он может перевезти ее вещи. Надорванная спина, возможно, заставит его держаться подальше от этой служанки через дорогу, не так ли, мадам Сен-Годар? А теперь Бог в помощь, Ханиуэлл.

Дворецкий исчез. Аласдэр скептически взглянул на друга:

– Бог в помощь? Ты что, стал кем-то вроде пуританина? Маркиз сцепил руки за спиной.

– Аласдэр, почему ты здесь?

– Ты просил меня быть здесь до трех, – процедил тот. – Сейчас без четверти три.

– Дьявол, верно! Пожалуйста, будь добр, старина, иди наверх и подожди меня.

Едва за Аласдэром закрылась дверь, маркиз спросил:

– Вам это доставило большое удовольствие, Сидони, не так ли?

В его взгляде уже не было ни скуки, ни равнодушия, скорее, намек на сдержанный юмор. Все барьеры между ними внезапно рухнули.

– Честно скажу, ничего подобного я до сих пор еще не видела. Хотя мою жизнь вряд ли можно назвать затворнической.

– И вам не следовало бы это видеть, Сидони. – Он безошибочно произнес ее имя. – Прошу меня извинить, что вы оказались втянутой в подобную неприятность.

– Вы меня не втягивали. Я постучала в вашу дверь и пришла добровольно.

Он глядел мимо нее в сад.

– Теперь признайтесь, дорогая моя Сидони, что не существует никакого викария, который должен прийти к вам завтра на обед.

– На чай, – поправила она, потупив глаза. – Да, никакого викария не существует.

– Тогда вы действительно обязаны мне извинением, – сухо усмехнулся маркиз. – Я приду в шесть.

– Что… зачем?

– На обед. – Повернувшись, он посмотрел на нее, глаза весело сверкнули. – Одним чаем, вы уже не отделаетесь. Почему вы открыли рот, Сидони? Вы же с миссис Кросби обедаете, разве нет? Или вы подкрепляетесь чем-то более эфемерным? Шампанским или сахарной водой?

Девеллин улыбнулся, и на миг пол ушел у нее из-под ног.

– Мы… да, мы обедаем.

– Вот и хорошо. Я приведу Аласдэра. Он довольно обаятельный, вы сами видели. А кроме того, более терпеливо, чем викарий, отнесется к моим безнравственным манерам.

– Я понимаю. – Видимо, спорить с ним бесполезно, да и, как ни странно, ей этого не хотелось. – Вы любите мясо, я полагаю? Миссис Таттл превосходно готовит лопатку.

– Отлично, – еще веселее улыбнулся маркиз. – Возможно, и бисквит? Их я тоже чрезвычайно люблю, Сидони.

Ей нравилось, как он произносит ее имя. Значит, дело плохо.

– Возможно, будет апельсиновый бисквит, – сумела прошептать она. – Мы в последнее время апельсинами обеспечены.